Пьеса: Власть тьмы, или Коготок увяз, всей птичке пропасть

Радиоспектакль по пьесе Льва Толстого «Власть тьмы или Коготок увяз, всей птичке пропасть» (1887г.).
Радиокомпозиция спектакля Государственного академического Малого театра Союза ССР.
Драма в пяти действиях. Продолжительность 02:46:18. Год выпуска: 1958.
"Власть тьмы". Лев Толстой. ("Коготок увяз, всей птичке пропасть".)
Автор постановки: Борис Равенских
Композитор: Николай Будашкин
Оркестр под управлением А.Паппе
Жанр: драма

Действующие лица и исполнители:
Петр, мужик богатый - Горбатов Борис
Аксинья, его жена - Чуваева Ольга
Акулина, дочь Петра от первого брака - Далматова Электра
Анютка, вторая дочь - Блохина Клавдия
Никита, их родственник - Доронин Виталий
Аким, отец Никиты - Ильинский Игорь
Матрена, его жена - Шатрова Елена
Марина, девка-сирота - Бурыгина Юлия
Митрич, старик работник, отставной солдат - Жаров Михаил
Кума Анисьи - Орлова Валентина
Соседка - Ярцева Анна
Сват - Чернышев Сергей
Муж Марины - Грузинский Александр
1-я девка - Новак Валентина
2-я девка - Щепкина Александра
Урядник - Ванюков Тимофей
Сваха - Карнович Наталья
Староста - Калабин Сергей
Пояснительный текст читает Аверин Юрий
В массовых сценах заняты артисты театра и студенты Театрального училища имени М. С. Щепкина

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ:
Осень.
В просторной избе зажиточного, болезненного мужика Петра — жена Анисья,
Акулина, его дочь от первого брака, поют песни.
Сам хозяин в который раз зовет и ругает, грозясь рассчитать Никиту,
щеголеватого парня лет двадцати пяти, работника ленивого и гулящего.
За него с яростью вступается Анисья,
а Анютка, их десятилетняя дочь, вбегает в горницу с рассказом о приезде Матрены и Акима, родителей Никиты.

Услышав о предстоящей Никитиной женитьбе,
Анисья «взбеленилась ровно овца круговая» и еще злобней набросилась на Петра,
задумав любыми средствами расстроить свадьбу.
Акулина знает тайные намерения мачехи.
Никита открывает Анисье желание отца насильно женить его на девке-сироте Маринке.

Анисья предупреждает: если что... «Жизни решусь! Согрешила я, закон рушила, да уж не ворочаться стать».
Как Петр умрет, обещает взять Никиту в дом хозяином и разом покрыть все грехи.
Матрена застает их обнявшись, сочувствует Анисьиной жизни со стариком, обещает помешать Акиму
и напоследок, тайно сговорившись, оставляет ей сонных порошков, снадобье опоить мужа —
«никакого духу нет, а сила большая...».

Заспорив при Петре с Акимом, Матрена порочит девку Марину, артельную кухарку, которую Никита обманул,
живя прежде на чугунке.
Никита лениво отпирается на людях, хоть и «боязно в неправде божиться».
К радости Матрены сына оставляют в работниках еще на год.

От Анюты Никита узнает о приходе Марины, о ее подозрениях и ревности.
Акулина слышит из чулана, как Никита прогнал Марину:
«Обидел ты ее так-то и меня обидишь пес ты».

Проходит шесть месяцев.
Умирающий Петр зовет Анисью, велит послать Акулину за сестрой.
Анисья медлит, ищет деньги и не может найти.
Как бы случайно навестить сына приходит Матрена с известием о свадьбе Маринки с вдовцом Семеном Матвеевичем.
С глазу на глаз переговариваются Матрена с Анисьей о действии порошков,
но Матрена предупреждает держать все в тайне от Никиты — «жалостив очень».
Анисья трусит.
В этот момент, держась за стенку, на крыльцо выползает Петр
и просит в который раз послать Анютку за сестрой Марфой.
Матрена отправляет Анисью немедля ошарить все места, чтобы найти деньги,
а сама усаживается на крыльце с Петром.
К воротам подъезжает Никита.
Хозяин расспрашивает его о пахоте, прощается, и Матрена уводит его в избу.
Анисья мечется, молит о помощи Никиту.
Деньги отыскиваются прямо на Петре — нащупала Матрена, торопит Анисью до прихода сестры
скорей ставить самовар, а сама наставляет Никиту прежде всего «денежки не упустить»,
а уж потом и «баба в руках будет». «Если похрапывать начнет, ей укороту можно сделать».

А тут и Анисья выбегает из избы, бледная, вне себя, неся под фартуком деньги:
«Помер никак. Я снимала, он и не почуял».
Матрена, пользуясь ее растерянностью, тут же передает деньги Никите, опередив приход Марфы и Акулины.
Начинают обмывать покойника.

Проходит еще девять месяцев. Зима.
Анисья ненарядная сидит за станом, ткет, ждет из города Никиту с Акулиной и, вместе с работником Митричем, Анютой и заглянувшей на огонек кумой, обсуждают Акулинины наряды, бесстыдство («растрепа-девка, нехалявая, а теперь расфуфырилась, раздулась, как пузырь на воде, я, говорит, хозяйка»), злой нрав, неудачные попытки выдать ее замуж да сплавить быстрей, беспутство и пьянство Никиты. «Оплели меня, обули так ловко Ничего-то я сдуру не примечала а у них согласье было», — стонет Анисья. Отворяется дверь. Входит Аким просить у Никиты денег на новую лошаденку. За ужином Анисья жалуется на «баловство» и безобразия Никиты, усовестить просит. На что Аким отвечает одно: «...Бога забыли» и рассказывает о ладном житье-бытье Маринки. Никита пьяный, с мешком, узлом и с покупками в бумаге останавливается на пороге и начинает куражиться, не замечая отца. Следом идет разряженная Акулина. На просьбу Акима Никита вынимает деньги и созывает всех пить чай, приказывая Анисье ставить самовар. Анисья с трубой и столешником возвращается из чулана и смахивает полушальчик, купленный Акулиной. Вспыхивает ссора. Никита выталкивает Анисью, приговаривая Акулине: «Я хозяин Ее разлюбил, тебя полюбил. Моя власть. А ей арест». Потешась, возвращает Анисью, достает наливку, угощенье. Все собираются за столом, только Аким, видя неладное житье, отказывается от денег, еды и ночлега, и, уходя, пророчествует: «к погибели, значит, сын мой, к погибели...» Осенним вечером в избе слышны говор и пьяные крики. Уезжают Акулинины сваты. Соседки судачат о приданом. Сама невеста лежит в сарае, занемогши животом. «С глазу», — уговаривает сватов Матрена, — а так «девка как литая — не ущипнешь». К Анисье после проводов гостей на двор вбегает Анютка: Акулина в амбар ушла, «я, говорит, не пойду замуж, я, говорит, помру». Слышен писк новорожденного. Матрена с Анисьей торопятся скрыть, толкают Никиту в погреб рыть яму — «Земля-матушка никому не скажет, как корова языком слижет». Никита огрызается Анисье: «...опостылела она мне А тут порошки эти Да кабы я знал, я бы ее, суку, убил тогда!» Медлит, упорствуе?: «Ведь это какое дело! Живая душа тоже...» — и все же сдается, берет младенца, завернутого в тряпье, мучается. Анисья выхватывает у него из рук ребенка, кидает в погреб и сталкивает Никиту вниз: «Задуши скорей, не будет живой!» Скоро Никита вылезает из погреба, трясется весь, со скребкой бросается на мать и Анисью, потом останавливается, бежит назад, прислушивается, начинает метаться: «Что они со мной сделали? Пищал как Как захрустит подо мной. И жив все, право, жив Решился я своей жизни...» Гости гуляют на Акулининой свадьбе. Во дворе слышны песни и бубенцы. По дорожке мимо сарая, где заснул в соломе с веревкой в руках пьяный Митрич, идут две девки: «Акулина и выть не выла...» Девок догоняет Марина и в ожидании мужа Семена видит Никиту, который ушел со свадьбы: «...А пуще всего тошно мне, Ма-ринушка, что один я и не с кем мне моего горя размыкать...» Разговор прерывает Семен и уводит жену к гостям. Никита, оставшись один, снимает сапоги и подбирает веревку, делает из нее петлю, прикидывает на шею, но замечает Матрену, а за ней нарядную, красивую, подвыпившую Анисью. В конце концов будто бы согласившись на уговоры, встает, обирает с себя солому, отсылая их вперед. Выпроводив мать и жену, снова садится, разувается. И вдруг пьяное бормо-танье Митрича: «Никого не боюсь людей не боюсь...» словно придает сил и решимости Никите. В избе, полной народа, Акулина с женихом ждут благословения «вотчима». Среди гостей — Марина, муж ее и урядник. Когда Анисья разносит вино, песни замолкают. Входит Никита, босой, ведя с собой Акима, и, вместо того чтобы взять икону, падает на колени и кается, к восторгу Акима, — «Божье дело идет...» — во всех грехах — в вине перед Мариной, в насильной смерти Петра, совращении Акулины и убийеАе ее ребеночка: «Отравил я отца, погубил я, пес, и дочь Я сделал, один я!» Отцу кланяется: «...говорил ты мне: «Коготок увяз, и всей птичке пропасть». Аким обнимает его. Свадьба расстроилась. Урядник зовет понятых допрашивать всех и вязать Никиту.