Пляска смерти

Радиокомпозиция спектакля Московского драматического театра на Малой Бронной по одноимённой пьесе шведского публициста Августа Стриндберга - "Танец смерти" в постановке Виктора Гульченко.

"Ад - это другие," - изрек когда-то Жан-Поль Сартр. "Ад - это мы сами", - следовало бы провозгласить после знакомства с пьесой Стриндберга "Пляска смерти", созданной им в 1901 году. Механизм рождения ненависти, его безжалостная цикличность, способность безвозвратно втягивать человека-жертву в свой круговорот исследуются драматургом на примере супружеской пары, подошедшей в своей совместной жизни к определенному рубежу - дате серебряной свадьбы.

Капитан артиллерии Эдгар (артист театра им. Станиславского Михаил Янушкевич), знаток баллистики и автор нераспроданного учебника по этой науке,
и его жена Алис (Александра Николаева), в угоду мужу пожертвовавшая актерской карьерой,
отбывают добровольное заточение на немноголюдном морском острове.
В давно уже осточертевшем обоим обиталище (угрюмая и тесная сторожевая башня) странным образом сохраняется некая доля уюта: светлые подушечки на креслах и диване; подвешенные прямо в комнате летние дачные качели.

Казалось бы, люди обречены на ровное и бессобытийное, чисто обывательское существование.
Не тут-то было!
Нет конца бушеванию нешуточных страстей: любовь и ненависть, привязанность и отвращение, терпение и предательство ведут борьбу по всем правилам военной стратегии.
Затишья и перемирия сметаются шквальным огнем взаимных обвинений и угроз.
Плохо скрытое презрение сквозит в любой брошенной через плечо фразе.
Бессмысленность и немотивированность вражды очевидна обоим.

Понимание этого блестяще отыгрывается Янушкевичем, чей герой с маниакальным упрямством, занудством и убежденностью во вседозволенности ежесекундно донимает жену, мгновение спустя, однако, ожидая от нее помощи и поддержки.

Своего апогея разгул низменных страстей достигает с появлением в доме третьего (своего и чужого одновременно) - родственника Алис по имени Курт (Владимир Яворский), своим возникновением на пороге ускорившего процесс нравственного распада двух яростно сражающихся людей, которые составляют нерасторжимое саморазрушающееся целое.
Кривится и каменеет лицо Алис, угрожающе поблескивают линзы очков Эдгара, ядовитый смех сменяется зловещим шёпотом и отталкивающими слезами, то искренними, то лицемерными.
В финале герои объединяются, чтобы продекларировав: "Перечеркнуть и идти дальше!.." -
продолжать жить той жизнью, в которой они мало что вольны изменить.

Спектакль театроведа В. Гульченко отличают внятность и человечность интонации, не подчиняющейся истерии авторского сюжета.
Актерскую работу Михаила Янушкевича стоит видеть даже если Стриндберг и его философия вам бесконечно чужды.